Вначале мне внутри сна приснилось, что я сплю и оказался через двор от своего двора. Тот двор очень большой и раньше назывался пьяный. Освещение в нем было близко с синему или голубому, и там будто обосновались беженцы из Франции. Я сидел в подъезде, где обычно тусовалась экстремальная или неформальная французская молодежь. Потом я проснулся и цвета двора (или его освещение) сместились ближе к желтому. Я пошел обратно к себе и почему-то сказал под нос, что "труднее всего уйти от французской женщины и полиции".
Потом я снова пошел обратно, но вместо двора уже были другие дворы и постройки (серые панельные 5-этажки и дома пониже из красного кирпича). Там я встретил парня из числа беженцев и разговорился с ним. Сказал, что нормально отношусь к ним без предрассудков. Рассказал ему сон и повторил фразу про французских женщин и полицию, а он только улыбнулся и согласился. Потом я что-то захотел скинуть ему фото на телефон по блютус, но для операции понадобилось ввести пароль, он у него был "4". Мы снова дошли до моего двора.
После я снова пошел туда. На выходе из их райончика, когда мы с ним снова возвращались, нам встретились мужик и женщина средних лет или старшего возраста с большими и безобидными собаками. Поводки перепутались, а собаки валялись в снегу. Я сказал другу переждать. Подошел еще один мужик, они все распутали, попридержали собак и все раздельно разошлись. Мы прошли дальше и столкнулись с целой семьей, в составе которой была настоящая рыжая французская девушка. Дальше мы пошли с ними вместе, а я сравнялся с девушкой, которая убежала вперед, и попытался разговорить ее на знакомство. Но вот мы пришли в здание, где находилась парикмахерская. В парикмахерскую была очередь, а я пока наблюдал за сценой с французской девушкой. В составе этой семьи был еще высокий парень в очках, и он говорил ей, что то чувство, что у него к ней - это не любовь, а она сокрушалась до слез. Видимо, ее парень, теперь уже бывший. Девушка в итоге убежала, а я ходил по коридору и говорил, что не зря во Франции смеются над служками (он служил в церкви), "а еще над клерками и адвокатами" - помогали мне сидящие в коридоре.
Народу стало меньше, и я заглянул в одну дверь, за ней оказалась очень маленькая комната, но там в пластиковом или деревянном стакане были одноразовые и многоразовые бритвы, я еще удивился, что ими всех бреют с нарушением санитарных норм. Друг (беженец из Франции) снова показал мне правильную дверь, но мне показалось, что за меня должны поручиться, прежде чем постригут. Парикмахеры в еще меньшей комнатке сказали, что друг из числа французских беженцев поручится за меня, а они дадут мне 800 рублей, которые я потом верну. Но я сказал, что я местный, но не нацист, и деньги у меня есть.
Я снова пошел в район для беженцев. По ходу рассказывал другу, что вот во Франции народ протестует так протестует, а у нас напугают власть, та на сотни миллионов закупит оборудования для полицейских, а соберется даже не 10 тысяч человек, а вообще несколько тысяч. Остается только посмеяться и сожалеть о зря потраченных деньгах. Потом он повел меня на какую-то лекцию. Я подумал, что это политическая лекция, и стал говорить, что я скорее анархист или за диктатуру пролетариата, но не такой ярый коммунист, как он мог бы подумать, и что предки у меня даже прошли концлагеря (???). Когда мы уже усаживались в зале, я добавил, что может быть и так и так, что как он думает про меня, то правда скорее наоборот.
Когда вышел мужчина в возрасте и уселся для проведения лекции, которая оказалась о здоровом образе жизни или питании (???), я удивился, как он бодро и хорошо выглядит, несмотря на морщины. И он был уже этнический француз. Тут я проснулся.
Потом я снова пошел обратно, но вместо двора уже были другие дворы и постройки (серые панельные 5-этажки и дома пониже из красного кирпича). Там я встретил парня из числа беженцев и разговорился с ним. Сказал, что нормально отношусь к ним без предрассудков. Рассказал ему сон и повторил фразу про французских женщин и полицию, а он только улыбнулся и согласился. Потом я что-то захотел скинуть ему фото на телефон по блютус, но для операции понадобилось ввести пароль, он у него был "4". Мы снова дошли до моего двора.
После я снова пошел туда. На выходе из их райончика, когда мы с ним снова возвращались, нам встретились мужик и женщина средних лет или старшего возраста с большими и безобидными собаками. Поводки перепутались, а собаки валялись в снегу. Я сказал другу переждать. Подошел еще один мужик, они все распутали, попридержали собак и все раздельно разошлись. Мы прошли дальше и столкнулись с целой семьей, в составе которой была настоящая рыжая французская девушка. Дальше мы пошли с ними вместе, а я сравнялся с девушкой, которая убежала вперед, и попытался разговорить ее на знакомство. Но вот мы пришли в здание, где находилась парикмахерская. В парикмахерскую была очередь, а я пока наблюдал за сценой с французской девушкой. В составе этой семьи был еще высокий парень в очках, и он говорил ей, что то чувство, что у него к ней - это не любовь, а она сокрушалась до слез. Видимо, ее парень, теперь уже бывший. Девушка в итоге убежала, а я ходил по коридору и говорил, что не зря во Франции смеются над служками (он служил в церкви), "а еще над клерками и адвокатами" - помогали мне сидящие в коридоре.
Народу стало меньше, и я заглянул в одну дверь, за ней оказалась очень маленькая комната, но там в пластиковом или деревянном стакане были одноразовые и многоразовые бритвы, я еще удивился, что ими всех бреют с нарушением санитарных норм. Друг (беженец из Франции) снова показал мне правильную дверь, но мне показалось, что за меня должны поручиться, прежде чем постригут. Парикмахеры в еще меньшей комнатке сказали, что друг из числа французских беженцев поручится за меня, а они дадут мне 800 рублей, которые я потом верну. Но я сказал, что я местный, но не нацист, и деньги у меня есть.
Я снова пошел в район для беженцев. По ходу рассказывал другу, что вот во Франции народ протестует так протестует, а у нас напугают власть, та на сотни миллионов закупит оборудования для полицейских, а соберется даже не 10 тысяч человек, а вообще несколько тысяч. Остается только посмеяться и сожалеть о зря потраченных деньгах. Потом он повел меня на какую-то лекцию. Я подумал, что это политическая лекция, и стал говорить, что я скорее анархист или за диктатуру пролетариата, но не такой ярый коммунист, как он мог бы подумать, и что предки у меня даже прошли концлагеря (???). Когда мы уже усаживались в зале, я добавил, что может быть и так и так, что как он думает про меня, то правда скорее наоборот.
Когда вышел мужчина в возрасте и уселся для проведения лекции, которая оказалась о здоровом образе жизни или питании (???), я удивился, как он бодро и хорошо выглядит, несмотря на морщины. И он был уже этнический француз. Тут я проснулся.
